Николай Гё (1831–1894) — русский художник-передвижник, писавший картины в жанре исторической, религиозной живописи и портреты. Однако даже став одним из основателей общества передвижников, чьи картины были сначала очень популярны и считались новым словом в русском искусстве, творчество Гё всегда оказывалось на периферии живописи. Гё никак не мог в своих работах соответствовать массовым вкусам, да и его творческие искания были интересны самому Гё, но никак не критикам и коллекционерам. Он писал картины, которые будут популярны спустя много лет, скорее в духе экспрессионизма, как, например, знаменитое полотно «Голгофа».
Голгофа
А иногда Гё ударялся в другую крайность — создавал полотна откровенно устаревшие, в стиле академизма, такие как «Ахиллес, оплакивающий Патрокла».
Ахиллес, оплакивающий Патрокла
Но публика требовала иного — картин, отражающих русскую действительность, в духе критического реализма, какие особенно хорошо удавались Репину и Перову. А вот Гё работами подобного толка похвастаться не мог.
Его экспрессивную манеру при отображении евангельских сцен по достоинству оценят лишь позже, да и умение максимально передать трагизм происходящего благодаря своеобразному, но одновременно и гениальному подбору цветов, впоследствии возьмёт на вооружении Михаил Врубель, который приходился родственником Николаю Гё.
А ещё Гё, как и великолепный колорист Архип Куинджи был неисправимым идеалистом, и отличался совершенно исключительными личными качествами. Честный, добрый, прекраснодушный, искренне любящий людей и не требующий от них ничего взамен — это всё Гё. Он писал: «Однажды я помогал сделать печь в избе бедняков, и удивился душевности, деликатности и тонкому обращению наших крестьян. Почему считается, что они все поголовно грубы, невежественны и желают только обмануть барина или земство, лишь бы выгадать лишнюю копейку. Ничего подобного, более порядочных людей я ещё не видел».
Старик с посохом
Считается, что столь мягким и отзывчивым Ге стал благодаря женскому воспитанию. Его отцу Николаю Осиповичу Гё, человеку жёсткому, властному и целеустремлённому не было никакого дела до маленького сына, потому и воспитывали Колю бабушка и няня. Но хоть как они не старались максимально сглазить от кое-чего уже начинавшего понимать мальчика всё происходящее в доме — няня прятала следы побоев, а про запоротого насмерть солдата, которого несли после строя, говорили, что он просто очень устал, Гё всё видел и осознавал.
Но удивительно, как ему удалось впоследствии не воспринимать всё плохое, что он видел в жизни, не ожесточиться вконец, а продолжить учиться в Академии художеств, несмотря на очень странные порядки, царившие там и откровенную нужду. Даже фрак ему пришлось делить вместе со своими 4 приятелями, с которыми он жил на квартире, а без фрака не пускали в Третьяковскую галерею. Да и женился он практически заочно, по переписке, на сестре своего друга Анне. Несколько месяцев он с ней переписывался и, наконец, сказал, что жениться только на этой девушке, а его свадебным подарком стала статья Александра Герцена - самого любимого писателя Гё и Анны.
Портрет А.Н. Забелло
Так-то ничего удивительного в том, что Гё не очень-то прислушивался к вкусам публики и не хотел писать картины на заказ, считая, что этим он предаёт истинное искусство. Но он был талантлив и когда возникло желание самого Гё написать интересный исторический сюжет, который был востребован и понятен публикой, то из-под его кисти вышла картина действительно потрясающая, к тому же очень тепло встреченная современниками — «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе». Она стала одной из самых заметных на первой выставке Передвижников 1871 года.
Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе
Впрочем, слухи о том, что Гё пишет нечто впечатляющее, пошли среди русских художников ещё когда картина была не закончена. Крамской поспособствовал, чтобы её увидели Перов и Шишкин, и на Перова она произвела столь сильное впечатление, что тот на время даже не мог ни сказать ни слова. «Гё царит решительно» — таков был вердикт Крамского и с ним были согласны все.
Впрочем, до создания этой картины Гё не очень-то любил исторические темы. Но он присоединился к передвижникам и нужно было соответствовать. К тому времени готовились отмечать 200-летие со дня рождения Петра I. Много спорили о роли его в истории, попытался ответить на этот вопрос и Николай Гё в своей картине, правда сделал это настолько неоднозначно, что до сих пор нет единого мнения, возвеличивает ли Ге Петра I или осуждает. Но наверняка сочувствует царевичу Алексею, которого осудили на смертную казнь за госизмену, поскольку тот уехал за границу и хотел захватить трон при посредничестве императора Австрии Карла VI. Он хотел дождаться смерти, заболевшего к тому времени Петра I и стать основным претендентом на российский престол. Ну а австрийцы наверняка выгадали бы себе немало преференций, осуществись задуманное царевичем Алексеем.
Что есть истина? Христос и Пилат
Гё тщательно подготовился к написанию картины — изучил все имеющиеся изображения Петра I, даже зарисовал его посмертную маску, а в качестве прототипа царевича Алексея, достоверных изображений которого сохранилось немного, выбрал знакомого мелкого чиновника — человека с очень худым и нездоровым лицом.
Пришлось Гё и тщательно запомнить интерьер в петергофском дворце Монплезир, однако он нарочно был в той комнате, с которой писался интерьер, только один раз, чтобы не испортить первоначально достигнутого впечатления. Взгляд у Гё оказался удивительно острым, а память отличная — интерьер, даром что виденный один раз, получился очень достоверным.
На картине немало говорящих деталей и все они написаны Гё неспроста. На столе лежат бумаги, один лист даже упал к ногам Петра I.
Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе. фрагмент
Наверняка это показания любовницы Алексея девки Ефросиньи, которая, кстати, недавно родила сына от царевича. Но царские заплечных дел мастера из Преображенского приказа своё дело знали отлично, и вот и бывшая любовница стала первой доносчицей и обвинительницей.
Интересен и узор для скатерти, по замыслу Гё он является кровавым пятном отделяющей отца от сына.
Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе. фрагмент.
Своеобразна комната, где происходит само действие — в голландском стиле, с низкими потолками, увешанная картинами, с клеточным полом, достаточно тесная, но самому Петру I такие нравились.
И вот эта самая картина вызвала огромное количество споров в различных газетах того времени. Все никак не могли решить, поддерживает Гё Петра I или осуждает и наоборот сочувствует царевичу Алексею. Мнений много, зачастую самые противоположные, но к единому так и не пришли.
А что вы думаете о картине Гё и как, по вашему мнению, он относится в ней к Петру I — пишите в комментариях.
Пейзажи, натюрморты, интерьерные картины выполненные в различных техниках вы можете купить у художников на сайте галереи artAleberio.com
Мы в соц. сетях
автор статьи Михаил Федорин
Подтверждая ваш заказ, вы безоговорочно принимаете эти Общие условия продажи
