Жизнь художника, основоположника романтизма в русской живописи Ореста Кипренского во многом напоминала качели, или авторское кино с несчастной концовкой. Он был незаконнорождённым ребёнком, но ему повезло — благодаря недюжинному таланту стал знаменитым живописцем, портреты которого желала приобрести даже итальянская галерея Уффици, в зените своей славы его горячо приветствовали в России и Италии, самые богатые и знаменитые заказчики охотно покупали портреты Кипренского и платили за них хорошие деньги.
Портрет князя А. М. Голицына
Однако потом что-то пошло не так — случилась очень неприятная история с убитой натурщицей, с которой сам художник сожительствовал. Прямых доказательств его вины не было, а Кипренский всё валил на слугу, потому его и не обвинили. Однако у натурщицы осталась 10-летняя девочка, а Кипренский уже в достаточно солидном возрасте женился на ней, как только она достигла совершеннолетия. Вот только прожил он с ней всего лишь несколько месяцев — здоровье художника основательно подкосило неумеренное пьянство и бесконечная зависть таланту и известности других художников, даже уже давно умершему Рафаэлю Санти.
О жизни, успехе и падению самого завистливого русского художника, графика и живописца Ореста Кипренского (13 (24) марта 1782 — 12 (24) октября 1836) мы и поговорим в этой статье.
Орест Кипренский. Автопортрет.
Отцом Кипренского был бригадир Алексей Дьяконов. Тот сожительствовал с его матерью — крепостной крестьянкой Анной Гавриловной, но впоследствии выкупил её у помещика, которому она принадлежала, и дал вольную. Однако не всё было так гладко. Возможно, чувства Дьяконова к ней охладели, потому он вновь закрепостил её и выдал замуж за крепостного немца Адама Швальбе. В общем, типичный произвол помещиков XVIII века, когда они считали возможным распоряжаться судьбами чужих людей по своему желанию. Так как Кипренский был незаконнорождённым ребёнком, то и фамилию по тогдашним неписаным законам мог выбрать по своему желанию. Вначале ему дали фамилию Кокорский — по названию деревни, где он родился, потом, уже когда поступил в Академию художеств, он сменил на более звучную Кипренский. Есть мнение, что Кипренский выбрал такую фамилию по названию медоносной травы — кипрея, которого было много в то время в месте, где он родился и жил.
Детство его прошло неподалёку от опустевших дворцов Ораниенбаума, и юный начинающий художник охотно перерисовывал картины в залах и галереях дворцов, глядя на них с улицы сквозь окна. Его названный отец Швальбе заметил, что его шестилетний сын очень неплохо рисует, и показал его рисунки бригадиру Дьяконову. Тот поспособствовал, чтобы маленький Орест стал учиться в училище при академии художеств. Ему там повезло с учителями — Дмитрий Левицкий и Григорий Угрюмов многому научили юного Ореста. Ему даже повезло устроиться на самый престижный курс исторической живописи, а после окончания Академии Кипренский получил право на пансионерство.
Портрет отца художника Адама Карловича Швальбе
В 1804 году он пишет свою первую по-настоящему достойную картину — портрет отца. Примечательно, что отцом Кипренский считает немца Швальбе, а не родного Дьяконова. Картина та наделала много шума — за рубежом, уже позже, когда он поехал в Италию и представил её на неаполитанской выставке, искусствоведы заявили, что это неизвестный шедевр Рембрандта или самого Рубенса и никак не может быть написан в XIX веке. Пришлось Кипренскому доказывать, что это именно его картина, и он никоим образом не мошенник.
После окончания училища Кипренский стал вести весёлую жизнь молодого повесы, а чтобы заработать на безбедное существование писал портреты в том числе и многих выдающихся современников: баснописца Ивана Крылова, поэта Василия Жуковского, министра просвещения Сергея Уварова и других.
Портрет Василия Жуковского.
А ещё Кипренский был очень темпераментным, постоянно находился в экзальтации от любовных успехов, благо внешностью его Бог не обидел, созерцания красоты и от написания своих картин. Про него писали: «Кипренский совсем помешался от работы и собственного воображения».
Кипренский дружил с Фёдором Ростопчиным и часто рассматривал его великолепную коллекцию картин насчитывающую свыше 300 шедевров многих зарубежных художников, в том числе и Диего Веласкеса. Для творческого развития всё это было прекрасно, но вот душевному спокойствию никак не способствовало — слишком уж восприимчивым и завистливым был Кипренский, он хотел писать также и очень переживал, если его полотна хоть в чём-то уступали мировым шедеврам.
Портрет графа Ф.В. Ростопчина
Однажды одна возлюбленная заявила Кипренскому, что мечтает связать свою жизнь только с военным. Тот, по своему обыкновению, решился на крайние меры — бросился на колени перед императором Павлом I во время парада и заявил: «государь, хочу обменять кисть на шпагу». Тот лишь отвернулся — очень не любил, когда такое серьёзное дело, как военный парад прерывается из-за непредусмотренных эксцессов.
Но хорошо, что Кипренский в итоге остался верен кисти — ему удавалось создавать великолепные портреты героев Отечественной войны 1812 года, полководцев и декабристов. А ещё ему удавалось писать портреты в минуты душевного подъёма и радости, и в точности запечатлевать все возвышенные чувства, которые испытывал в тот момент человек.
Портрет лейб-гусарского полковника Евграфа Васильевича Давыдова
В 1816 году после наполеоновских войн Кипренскому наконец дозволили отправиться за границу. Он побывал во Франции, Германии, но окончательно осел в Италии. Это время — наиболее благоприятное для Кипренского, заказчики в Риме выстраиваются в очередь за его портретами, в России он уже приобрёл статус великого живописца, его даже сравнивали со знаменитым нидерландским художником Антонисом ван Дейком. Но дальше всё пошло по нисходящей — Кипренский был очень завистливым и почему-то решил, что он может писать исторические картины — самые престижные в то время. Портреты ему удавались замечательно, а с историческими полотнами было сложнее. От сознания этого он мучился, начал пить, завидовал Карлу Брюллову, у которого подобные картины получались намного лучше, достаточно вспомнить «Последний день Помпеи».
А в 1823 году Кипренский вернулся в Россию, но уже тогда поползли нехорошие слухи о его убитой натурщице, с которой он сожительствовал. Однако именно в этот период вопреки всему он пишет замечательный портрет Пушкина и значимую картину «Наводнение в Петербурге».
Портрет А. С. Пушкина
Спустя пять лет Кипренский вновь возвращается в Рим, жениться на подросшей, но ещё очень юной дочери своей умершей натурщицы и вновь злоупотребляет спиртным, его чаще можно было увидеть в ресторанчике, а то и в дешёвой забегаловке, отгруженным сворой собак, к которым художник испытывал привязанность, а не в мастерской.
Умер Кипренский в 54 года, от пневмонии, а на его могиле в Риме написали: «в память самому известному русскому художнику».
Купить картину современных художников и товары мастеров рукоделия - на сайте арт маркетплейса artAlebrio.com
Мы в соц. сетях
автор статьи Михаил Федорин
Подтверждая ваш заказ, вы безоговорочно принимаете эти Общие условия продажи
